Метро 2033. Полуостров Надежды (трилогия) - Страница 125

125

— Костя, — обратился он к Парсыкину, — давай сначала съездим к Наде? Пожалуйста!

У водителя, который как раз открывал дверцу машины, лицо сразу сделалось очень кислым.

— Ну куда мы ночью поедем? Она, поди, уже спит давно…

— Не спит, — принялся уговаривать его юноша, — она меня ждет! Она ведь не знает, что со мной, как… Ну давай съездим легохонько! Очень тебя прошу!

— А, ладно!.. — махнул рукой Костя. — Поехали. Только быстро. Покажешься ей — и назад. Я тоже, между прочим, спать хочу. А до утра не так долго осталось.

— Вот спасибо-то тебе огромное! — заулыбался Нанас.

— Садись, давай, — буркнул водитель. — Или ты от радости пешком побежишь?.. Да, и говори, куда ехать.

— Я ведь уже сказал: к Наде.

— На деревню к девушке?.. — хмыкнул Парсыкин. — Ты точно спишь уже, Колян! Адрес говори.

— Как это?.. — заморгал Нанас.

— Ну, так, ртом. Улица, дом, квартира… или что там — комната, если это общага.

— А я… — испуганно сглотнул парень, — не знаю улицу… и дом… Я думал, ты знаешь…

— Я-то откуда могу это знать?

Нанас почувствовал, как его снова объяло жаром. Ему вдруг на миг показалось, что он потерял Надю навсегда. Впрочем, саам тут же подумал, что город — это не дремучий лес; тут человек просто так потеряться не может. Во всяком случае, мэр Сафонов точно должен знать, где теперь живет Надя, ведь именно он обещал предоставить ей жилье.

— Но ведь кто-то же должен знать, — озвучил он вслух свою надежду. — Сафонов, например…

— Ты предлагаешь поехать разбудить мэра? — фыркнул Костя. — Я даже догадываюсь, какой он тебе на радостях адрес скажет.

— Какой?..

— Трехэтажный. Слушай, брось дурить, поехали спать! Завтра будешь решать свои семейные проблемы. В любом случае твоя Надя сейчас не на улице мерзнет. В отличие от нас, кстати.

Резону в этих словах было куда больше, чем в его совершенно бредовых уже от волнения, усталости и недосыпа мыслях, поэтому Нанас обреченно кивнул и полез в машину.

* * *

Как и куда вез его Костя, Нанас не видел — вырубился сразу же, как только опустился в мягкое кресло автомобиля. И как они вошли в двери какого-то здания — помнил с трудом. Вроде бы в нем было много этажей — больше двух точно, — и в одном из окон нижнего горел свет.

Очнулся он лишь, когда услышал грубый женский голос:

— Э-э!.. А это еще кто с тобой?!..

Нанас проморгался и увидел, что перед ними с Костей стоит, уперши руки в боки и загородив собою проход, высокая грузная женщина в длинной синей юбке, толстой серой кофте и пушистом, тоже сером платке, из-под которого выбивались темные, с густой проседью, пряди.

— Это новенький, — сказал Парсыкин, пытаясь обойти женщину. — Сошин велел коменданту сказать, чтоб его поселили…

— Ночью, что ли? — раскинула та в стороны руки, не оставив Косте ни малейшего шанса. — Пусть утром приходит. Михалыч спит давно.

— Где же он до утра-то будет, Анна Александровна?.. Человек вторую ночь уж не спит, а сейчас только с разведки вернулся, «языка» привел. Герой, можно сказать, а вы… Нажалуюсь ведь Сергею Викторовичу! Он злой сейчас.

Неизвестно, что больше произвело впечатления на женщину — жалость к геройскому парню или страх перед возможной нахлобучкой, но она все-таки опустила руки и проворчала:

— Иди тогда сам Михалыча буди, мне его матюки неохота выслушивать. А этот пусть здесь пока ждет. Герой…

— Я сейчас, — повернулся к Нанасу Костя, — я быстро! Жди меня тут. — И он, протиснувшись между Анной Александровной и стенкой, умчался вдаль по коридору.

Юноша, вздохнув, остался стоять там, где стоял.

— Что, правда «языка» привел? — сменив тон на более добродушный и убрав под платок выбившиеся пряди волос, спросила женщина.

— Правда, — вяло кивнул Нанас.

— Какие они хоть, варвары эти?

— Обычные, — пожал плечами саам, — заросшие только легохонько.

— Легохонько? — усмехнулась Анна Александровна. — У меня свекруха так говорила, царствие ей небесное!.. — Женщина зачем-то потыкала себя собранными в щепоть пальцами в лоб, живот и плечи и сказала чуть дрогнувшим голосом: — Много их там? Справимся?..

— Лично я только одного видел, — признался Нанас. — Ну, еще на экране у Сошина… Но, похоже, их много, да. Только я думаю, мы все равно с ними справимся… — Парень, не в силах побороть одолевающую его сонливость, вдруг широко, с прискуливанием, зевнул, и услышал, как сочувственно вздохнула его собеседница.

— И правда умаялся, сердешный!.. Иди, вон, пока в мою каморку посиди.

Но посидеть Нанасу не удалось. Где-то в конце коридора раздались тяжелые, с непонятным пристуком шаги и послышался голос, басовито бубнящий что-то неразборчивое.

Вскоре в поле зрения появился и тот, кто производил эти звуки. Это был крепко сбитый — почти такой же квадратный, как идущий рядом Парсыкин, — мужчина выше среднего роста и довольно преклонных лет. Во всяком случае, на это явно намекали глубокие морщины, избороздившие его широкое лицо, и абсолютно седые волосы. Непонятный же стук издавала его правая нога — удивительно тонкая ниже колена, словно палка. Приглядевшись, Нанас понял, что это и впрямь круглая деревянная палка с черной нашлепкой на конце. Увиденное поразило его настолько, что он даже забыл про сон.

— Чего уставился? — вывел его из прострации густой зычный бас. — Инвалидов не видел?

— Не видел, — честно признался Нанас. — Я даже не знаю, что такое инвалид. То, что вместо вашей ноги, да? А почему он там?

— Ты идиот или прикидываешься?.. — тяжело засопел одноногий мужчина.

125